Звериная тропа. 5 необычных животных
Россия – невероятно экзотическая страна. Путешествуя по ней, я не устаю поражаться, сколько секретов таят ее регионы, в том числе весьма близкие к Москве. В этом статье я расскажу о пяти необычных животных. Все они живут в европейской части России. К некоторым можно выбраться на выходные, другие заслуживают долгой поездки. Одни постоянно ждут гостей, для посещения других требуется специальное разрешение. Их объединяет одно – даже короткий визит к ним запоминается надолго. Многие гости потом возвращаются к четвероногим друзьям вновь и вновь. Особенно визитеры-дети.
1. Домашние лоси
Костромская лосеферма возле деревни Сумароково – место легендарное. И не только из-за уникальных экспериментов по одомашниванию лося. Здесь каждый – от директора до лосенка – яркая личность, всех можно слушать и разглядывать часами, и отсюда отчаянно не хочется уходить.
Судя по наскальным рисункам, лосей пытались приручать еще со времен неолита. СССР с его идеей всеобщей коллективизации тоже не мог пройти мимо лесных индивидуалистов. Еще бы! Лось превосходно плавает, бежит со скоростью до 50 километров в час, и для него не преграда ни болота, ни бурелом. Копыта позволяют ему не проваливаться в трясину, причем в самых опасных местах он ползет на брюхе, отталкиваясь задними ногами. Через валежник он просто ломится. Как лось. Поэтому решено было перевоспитать лесных гигантов для таежных колхозов.
Одомашнивание этих животных – удивительный и невероятно трудоемкий процесс. Начинать надо с самых первых минут жизни. Пока лосиха рожает детеныша в специальном роддоме, с ней рядом сидят четыре женщины. Они, не прекращая разговаривать, подносят новорожденного к мамашиной мордахе, чтобы она облизала его. Лосиха слышит их речь, привыкает к их запаху и думает, что это ее лосята. А истинного детеныша через два-три часа незаметно отбирают.
Теперь парнокопытная мамаша два раза в сутки будет возвращаться из леса на ферму – чтобы кормить своих странных двуногих «лосят». То есть доиться.
Лосиное молоко изумительное – множество полезных веществ, жирность до 18% и 8% белка. Поэтому его нельзя нагревать – сворачивается. Зато оно просто бальзам для лечения гастритов и язвы желудка.
Обычно лосихи дают от 200 граммов до 4 литров молока, рекордный дневной надой – 6–7 литров. С каждым годом они доятся все лучше. Если в природе за лактацию получается около 100 литров, то здесь – до 470. Так что молока хватает и лосятам, и людям.
Месячных малышей воспитательницы, которых здесь называют «лосиные мамы», уводят в лес, чтобы те привыкали к самостоятельной жизни. Выглядит это так: в три часа дня «лосиная мама» приходит на ферму, зовет: «Лосики! Лосики!», и те бодрой колонной семенят за ней. В лесу она наклоняет веточки, помогает кормиться, а затем прячется и уходит – обязательно по ветру. Скрыться от детишек непросто. Приходится передвигаться на четвереньках, а порой даже ползти по-пластунски. Обнаружив, что мамы нет, лосята призывно стонут, но никуда не уходят. Будут ждать на том же месте хоть несколько суток. Утром «мама» появляется снова и строем приводит их обратно на ферму.
Взрослые лоси ходят по лесу самостоятельно. А поскольку «лосиные мамы» волнуются, четвероногие друзья шлют им успокаивающие смски со своими координатами – ведь у каждого на ошейнике закреплена специальная лосиная «мобила», изобретенная здесь же, на ферме, энтузиастом-физиком.
Так и живет сумароковская лосиная ферма, приноравливаясь к дикому нраву своих питомцев. В 2012 году она отпраздновала появление тысячного лосенка. Казалось бы, возможность лосеводства доказана. Спрос на молоко огромен, лосят успешно продают на государственных аукционах. Но все равно эта работа настолько тяжела, что конкурентов у сумароковцев почти что нет во всем мире.
2. Приемные медведи
Деревня Бубоницы Торопецкого района Тверской области славится своим медвежьим «интернатом». Настолько уникальным, что сюда съезжаются зоологи и путешественники со всего мира. Возник он благодаря ученому Валентину Пажетнову, изучающему косолапых уже более сорока лет.
Первых медвежат для эксперимента он забрал из берлоги, и это чуть не стоило Валентину жизни – разъяренная медведица выскочила ему навстречу и только в последний момент испугалась крика и ударов топора, которым бывалый охотник изо всех сил заколотил по дереву. Он взял детенышей и вплоть до поздней осени выкармливал их, живя в палатке рядом с усыновленными питомцами. Медвежата послушно бегали за двуногой «мамой», а когда стало холодать, даже пытались пристроиться к ней под бочок. Приходилось гнать их хворостинкой, ведь привыкание зверя к человеку обрекает питомца на верную смерть. Никто не будет церемониться с косолапым, который придет в деревню поиграть с людьми. К счастью, перед самой зимой медвежата сами принялись рыть берлоги – причем так ловко, словно делали это уже много раз. Стало ясно, что воспитанники способны самостоятельно выживать в дикой природе.
С тех пор биологи воспитали около двухсот медвежат-сирот. Везут их в бубоницкий «интернат» со всей России. Где-то браконьеры медведицу убьют, где-то неосторожный лыжник потревожит мохнатую мамашу в берлоге. Единожды сбежав, она уже никогда не вернется, и, если медвежат не забрать, они просто замерзнут. Все потому, что медведь в берлоге – очень удобная добыча, человек охотился на него столетиями. «Храбрецов», возвращавшихся в свой зимний дом, зачастую ждала засада, так что гены потомству передавали в основном «трусы», бросавшие и приют, и спящих в нем малышей.
Новорожденные медвежата, появляющиеся в начале января, – это слепые и глухие комочки размером с варежку. Кажется невозможным превратить их в полноценных «хозяев леса». А между тем в Центре спасения медведей удалось выходить даже недоношенного медвежонка, который весил всего 356 граммов.
Эти эксперименты – не простая благотворительность, а серьезная научная работа, уже принесшая немалые плоды. Шестнадцать косолапых «выпускников» вновь заселили опустевший было заповедник «Брянский лес». Сейчас в нем более пятидесяти медведей. По методике Пажетновых работают в Индии и Южной Корее. Но самая большая радость для приемных родителей – когда бывших воспитанниц видят уже с собственными медвежатами.
3. Калмыцкие сайгаки
Сайгак – один из древнейших ныне живущих млекопитающих и, пожалуй, один из самых смешных. Его забавный хобот – чудесное изобретение природы. Холодный воздух он нагревает, горячий – охлаждает. Вдобавок, когда стадо поднимает клубы пыли, длинный нос заменяет респиратор. Сайгаков разводят в огромных загонах калмыцкого питомника «Яшкульский». Добраться туда проще всего от Элисты через поселок Эрмели, от которого надо проехать еще около пятнадцати километров по степи. Если отправитесь к антилопам самостоятельно, сначала созвонитесь с руководством питомника. Без проводника лабиринт степных дорожек преодолеть почти невозможно.
Всего сайгаков в питомнике около полутора сотен. Еще в 70-е годы по степи бегал миллион маленьких антилоп. Они бурлили, как поток, увлекая попавшихся на пути овец. Сейчас на воле осталось лишь несколько тысяч животных – к сожалению, их рога очень ценятся в китайской медицине, а потому в трудные 90-е браконьерство приняло чудовищные масштабы. Убивали в основном ради рогов, тушу бросали гнить в степи.
Работники «Яшкульского» одержимы идеей превратить его в настоящую приманку для туристов. Помимо пугливых антилоп здесь живут страусы, павлины и куча другой живности. Завели было двух бизонов и с надеждой присматривались, как один из них церемонно ухаживает за коровой. Надежды на невиданного гибрида развеялись, когда пришел бык и быстро, без лишних сантиментов, все сделал по-своему. Даже свиньи в питомнике колоритные – помесь с дикими кабанами. Но с сайгаками не сравнится никто. Даже если ради заветных фотографий приходится вставать до рассвета и тихонько, чтобы не спугнуть животных, лезть в специальную смотровую башню.
4. Монгольские верблюды
В Европе, в десятке километров от федеральной автодороги, живут монгольские кочевники. Облачаются в домотканые одежды с широкими поясами, ночуют в юртах, скачут на чубарых лошадях со старинными резными седлами. Словом, ведут образ жизни, практически неизменный уже сотни лет и чудом перенесенный из далекой Монголии в Калмыкию.
Подобраться к ним непросто: возле юрты к прохожим (хотя откуда в степи прохожие?) бросаются здоровенные собаки – точно так же, как и в родной Монголии. Едва заметив, что хозяин ничего не имеет против гостей, псы мгновенно успокаиваются.
Даже когда снаружи дождь, внутри юрты тепло и уютно. Иногда у кочевников бывают даже кошки – один из немногих признаков близости к цивилизации. Гостей поят соленым чаем, общим для калмыков, монголов и даже тибетцев. Взрослые монголы не понимают ни слова по-русски, но прекрасно общаются с калмыками без переводчика. А вот дети уже нахватались русских слов.
В Россию кочевников пригласил бывший президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов – восстанавливать поголовье верблюдов. Когда-то калмыки их разводили сами, но навык этот давно утратили. Вот и потребовались квалифицированные иностранные специалисты.
Их работа действительно не из простых. Степной верблюд кажется невероятно огромным. На маленького, едва родившегося верблюжонка можно смело сажать мальчика. Но опытные пастухи без труда управляются с гигантами, большинство из которых пасется далеко от юрты. Пастухи к ним добираются на лошадях или мотоциклах, безошибочно ориентируясь в однообразной степи по знакам, ведомым лишь им.
5. Мустанги Маныча
Недалеко от калмыцких сайгаков и верблюдов, на острове Водном в заповеднике «Ростовский» живут кони. Казалось бы, что здесь необычного? Однако эти рыжие жеребцы и кобылы ничуть не менее удивительные животные. Они – единственные по-настоящему одичалые лошади Европы. Даже в знаменитом французском Камарге табуны контролируются человеком, у каждого коня есть владелец. Здесь же четвероногие живут по своим правилам. Человек на острове – не хозяин, а редкий гость. И самое восхитительное – дикие лошади относятся к людям даже лучше, чем домашние. Ведь если к обычному коню, пасущемуся на воле, подходит человек, тот знает, что ему предстоит работать. А лошадь с острова видит перед собой интересное двуногое существо, с которым можно пообщаться.
Свободу лошади купили дорогой ценой. Изначально на острове пасли коров. Пастушеские кони беспризорничали и за несколько поколений одичали. К концу 1980-х «дикарей» стало около сотни. Местные жители посчитали, что это слишком много, и попытались их отловить. Результат был плачевным – три четверти табуна погибло. Кого-то загнали насмерть, кто-то разбился, другие отказались есть. С тех пор их оставили в покое.
Оказавшись на свободе, лошади удивительно быстро вернулись к образу жизни, существовавшему у их предков до одомашнивания. Табун разбился на гаремы. Самые малые из них похожи на человеческие семьи – жеребец, кобыла и жеребята, в крупных жеребец чувствует себя настоящим султаном. Там, где есть огромные гаремы, есть и обделенные. Холостяки бродят своим табунчиком, зачастую далеко уходя от табуна семейных.
До конца 1990-х поголовье росло медленно и не превышало сотни – видимо, коней постреливали на мясо. Потом все изменилось. В 2005 году на острове было уже более трехсот лошадей, а через два года – четыреста. Но свободная жизнь опасна даже в заповеднике. С разницей в два года произошли трагедии, едва не закончившиеся гибелью всех животных.
Самая крупная случилась в 2009 году. Лошадей тогда погубила безобидная полевка. Грызуны размножились, уничтожили запасы корма, и в январе начался падеж. Еду под снегом еще можно было найти, но задули сильные сырые ветра, которые кони очень плохо переносят. На острове спрятаться негде, и они спускались под обрывы, где не было еды. Там большая часть табуна погибла. Если бы ученые не организовали подвоз пищи, не выжил бы никто.
После этого решено было регулировать численность лошадей, удерживая ее в промежутке от 100 до 200 голов. Кроме того, по острову иногда проводят экскурсии на квадроциклах. Поэтому кони стали гораздо осторожнее, но, если провести с ними больше времени, они все равно примут чужаков в свою семью и охотно с вами пообщаются.
Лето длинное, а куда ехать – решать теперь вам. Выпадет свободный выходной или неделька – смело отправляйтесь в увлекательное путешествие. Этот материал вам в помощь.
Текст: Владимир Севриновский, журналист,
гид, продюсер компании «Шаг в сторону»