Едва мы переступили порог дома, Яна радостно сказала:

– Задали всего один урок – выучить стихотворение Пушкина.

– Какое? – спросила я.

– Любое, про зиму, – беспечно ответила она. – А потом можно мы пойдем в парк, на горку?

– Хорошо, – согласилась я и, взяв с книжной полки сборник «Родные поэты», предложила:

– Выбирай, здесь много стихов Пушкина.

После обеда Яна ушла в свою комнату. Обычно, когда она учит стихи, то ходит по дому с книгой и вслух проговаривает строчки. А тут прошел добрый час – и тишина. Я осторожно приоткрыла дверь в ее комнату. Яна сидела за своим письменным столом, подперев кулачками щеки, и насупленно смотрела в раскрытую книгу.

– Ты выбрала стихотворение? – спросила я.

– Да. Называется «Зима! Крестьянин, торжествуя…» – ответила она и подняла на меня глаза, полные слез.

– Что случилось?

– Я ничего не понимаю в этом стихотворении!

– Не понимаешь Пушкина? – не поверила я. – Ты же так любишь его сказки, а одну даже знаешь наизусть…

– Сказки-то я понимаю, – ответила Яна и тяжело вздохнула.

– Ладно, не расстраивайся. Сейчас я перепечатаю стихи, а ты подчеркнешь слова, которые тебе не понятны. Яна старательно водила карандашом по строчкам. Я посмотрела, какие слова попали в разряд «непонятных», и подумала: «Пожалуй, моя первоклассница права. В книжке, изданной для детей, могли бы быть поясняющие сноски». Я села рядышком за письменный стол и прочитала первые две строчки:

Зима! Крестьянин, торжествуя,

На дровнях обновляет путь.

Естественно, я ожидала вопроса о подчеркнутых «дровнях», но Яна спросила:

– Куда едет крестьянин?

– Вероятно, за дровами, – ответила я.

– А дровни, на которых он едет, – это большие сани. Как ты думаешь, куда можно поехать на дровнях за дровами?

– В лес, – резонно предположила Яна и стала сама читать дальше:

Его лошадка, снег почуя,

Плетется рысью как-нибудь...

– Здесь ошибка! – уверенно заявила Яна.

– Не вижу ошибки!

– Да вот же! – Яна нетерпеливо ткнула пальчиком в текст. – Смотри, напечатали «плетется рысью». Букву «с» пропустили! Надо – «плетется с рысью».

– Ты не права, – возразила я. – Рысь – это…

– Знаю, знаю, – перебила Яна. – Это дикая кошка, я ее в зоопарке видела, а вообще-то она живет в лесу.

– То есть ты думаешь, что рысь появилась из леса, бежит рядом с лошадкой и показывает ей дорогу?

Яна весело засмеялась, оценив шутку.

– Рысь – это не только дикая кошка, – продолжила я. – Бывает еще лошадиная рысь.

– Такая большая? – удивилась Яна.

Вот на этом месте мы крепко «зависли». Я запнулась, не зная, как доходчиво объяснить слово «рысь» применительно к лошадиному бегу и в конце концов предложила:

– А давай-ка, Яночка, заглянем вот сюда!

Я открыла толстый темно-зеленый том энциклопедического словаря и прочла вслух: «Рысь – вид поступательного движения лошади (ускоренный аллюр в два темпа), при котором она переставляет две ноги по диагонали». Мы растерянно посмотрели друг на друга, а Яна заявила:

– У лошади не две ноги, а четыре. Летом в парке я каталась на живой лошади, и она ходила по земле, а не по диа… диганале. А что это такое? Кстати? – добавила она свое любимое словечко. Но я не позволила увести себя в сторону. Меня осенило позвонить своей бывшей школьной подруге, которая слыла лошадницей и знатоком конного спорта.

– Ладно, – согласилась она. – Сейчас объясню…

Я принесла в детскую телефонную трубку, включила «громкую связь», и подруга начала свою мини-лекцию:

– Лошадь умеет бегать по-разному: быстро, очень быстро и неторопливо. Быстрый бег называется «галоп», а неторопливый – «рысь». Когда лошадь бежит рысью, она ставит ноги так: сначала одновременно одну переднюю ногу и одну заднюю. А потом – другую переднюю и другую заднюю, тоже одновременно. Так получается диагональ. Но я не советую вам увлекаться профессиональными терминами. Подрастете – разберетесь! Еще вопросы есть?

– Есть! – ответила Яна и приложила трубку к уху. – Я не понимаю, лошадка все-таки плетется или бежит?

– Представь себе, – ответила трубка, – бегут две лошади. Одна несется быстро, только пыль столбом, а другая бежит рысью, то есть неторопливо, и в сравнении с первой лошадкой она просто плетется.

– А можно еще маленький вопросик?

– Валяй! – разрешила трубка.

– Почему лошадка «плетется как-нибудь»? Она не хочет ехать в лес за дровами?

– А ты бы захотела из теплой конюшни выбираться на мороз? Да еще снег мешает, ступать трудно, вот и приходится лошадке бежать неторопливой рысью…

– Я не из конюшни, а из дома, – обиделась Яна, впрочем, ненадолго.

Попрощавшись с нашей знакомой, мы вернулись к стихам, а конкретно – к строчке «Бразды пушистые взрывая».

С «браздами» разобрались быстро. По пути выяснили вот что: слово «взрывая» не имеет отношения ни к войне, ни к террористам; «кибитка», хоть и летит, похожа не на самолет, а на карету, в которой Золушка ездила на бал; тулуп – та же дубленка; красный кушак – не колпак вовсе, а широкий пояс, которым подпоясывался ямщик; наконец, сам ямщик – не кто иной, как кучер.

– Значит, у Золушки перед каретой кто сидел? Кучер или ямщик? – спросила Яна.

Я понимала, что ямщик явно не тянул на сказочного кучера Золушки. Ведь кучера работали обычно на частных хозяев, а ямщики были на государственной службе и получали жалованье.

И мне вдруг тоже так захотелось в парк! На горку! Чтобы приблизить этот момент, я сказала твердо:

– У Золушки перед каретой сидел кучер. А перед кибиткой сидел ямщик. Это слова разные, но означают они одно и то же. Поехали дальше: раз ямщик сидит на облучке, значит, облучок – сиденье для ямщика. Я уверена, что и словарь поддержит нас.

– «Облучок, – прочитала я вслух, – то же, что ко´злы».

– Может, козлы´? – поправила Яна.

– Сиденье ямщика, – терпеливо сказала я, – можно называть «облучок», а можно – «ко´злы». Кому как нравится…

– А мне больше нравится «облучок».

И Пушкину – тоже… – справедливо заключила напоследок Яна и без запинки рассказала стихотворение. Выйдя из дома, мы окунулись в ощутимый морозец. В парке главным магнитом для ребятни была трехметровая горка. Дети поднимались наверх и оттуда на пластмассовых «тарелках», а то и просто на толстых картонках горохом сыпались вниз. Они летели мимо своих родителей,  которые терпеливым дозором стояли по обеим сторонам длинного ската. Проносясь мимо меня, Яна что-то кричала, но ее голос тонул в общем гаме. Так повторялось несколько раз. Наконец мне удалось выловить ее в конце ледяной трассы, где образовалась куча-мала.

– Может, пойдем домой? Мне холодно!

– Не могу, – ответила Яна. – У меня еще есть важные дела…

– Какие дела могут быть на горке?

– Я повторяю Пушкина, еду и кричу тебе по одной строчке. Пожалуйста, потерпи немного!

– А на какой строчке ты остановилась? – сдалась я.

– «Вот бегает дворовый мальчик», – ответила Яна и поспешила на горку.

Я занялась арифметикой. Стихотворение, которое мы выучили, – строфа из романа «Евгений Онегин». В «онегинской» строфе четырнадцать строк. «Вот бегает дворовый мальчик» – девятая строчка. Значит, Яне осталось повторить всего пять строчек – и домой! – обрадовалась я, пританцовывая от холода.