Утро всегда обещает быть недобрым, если выйдя на кухню, я застаю там у открытого холодильника мужа. Нет, претензий по поводу «а что на завтрак?» не будет. Но почему-то когда содержимое холодильника мою половинку не устраивает, ее так и тянет на острую социальную дискуссию. Когда с утра видишь перед собой человека с энергично открывающимся для произнесения серьезных слов ртом, настроение сразу падает. Так и не успев подняться после тягостного факта раннего пробуждения. Я молча таращилась мужу в рот, и он заработал:

– Этого майонеза я чтобы никогда больше в нашем холодильнике не видел!

– Да он у нас любой бывает крайне редко! А этот что, особо не качественный?

– Нет, он глупый!

– Интересное потребительское качество, – попыталась я перевести пафос в иронию.

Не получилось! Муж, как шутим мы с дочерью, уже взял трибуну:

– Ты видела телерекламу этого майонеза?

– На такие интеллектуальные просмотры я времени не трачу, – это была моя первая и последняя попытка дать ответ якобы интерактивному оратору.

– А я подозреваю, что видела, и, как особа с легким налетом феминизма на своей сущности, именно поэтому купила этот майонез. Я поняла, что выбранную мужем тему дискуссии не предусматривала и стала молча возиться с завтраком для дочери и кофе для себя. Может, и для мужа, несмотря на свой феминизм. Ну а тот продолжал ораторствовать:

– Смотри иногда рекламу! Она – зеркало многих социальных проблем. Рассказываю сюжет, которым рекламируется этот нравственно зловонный майонез. В приличной тачке сидят трое – мама и две дочки-дошкольницы. И смотрят, как мужик пытается опустить рольставни гаража, пристроенного к нехилому коттеджу. Первая дочь: «Мама, а ты папу любишь?» Мама: «Да». Маленькая стервочка: «Хотя он и не сильный?» Мама: «Да!» Очередной детский вопрос: «И не богатый?» Растерянная мама: «Ну, да, не очень богатый». Резюме ангелочка: «Это хорошо, что ты его любишь». Тут включается сестренка: «А то у него никого бы не было!» Дальше – омерзительный смех: вот уж не думал, что детское хихиканье может звучать так гнусно. Заключительный кадр: на зеленой лужайке ангелочки весело обнимают несчастного мужика. Цинично, отвратительно, асоциально! Если мужчина не качок с туго набитыми карманами, значит, не достоин уважения даже собственной семьи, которой он обеспечивает вполне достойную жизнь? Это же пощечина как минимум 50 миллионам российских мужиков! В стране, которая переживает кризис семьи, в которой так сложно идет поиск новой роли мужчины в обществе, за такое, с позволения сказать, творчество надо…

Я не стала дожидаться перечня кар, которые муж приготовился обрушить на создателей ролика и заказавшего его производителя, подошла к холодильнику, взяла злополучный майонез и вышвырнула его в мусорное ведро:

– Такое торжество нравственных норм тебя устраивает?

– Зря ерничаешь! Вот-вот, смотри!..

По телевизору шла та самая, лишившая меня утренней благостности реклама. Я не столь эмоциональный человек, как мой муж, поэтому оценила ее сугубо прагматично. Если это потребительская реклама, то она нулевая: через минуту не вспомнишь, какай товар она продвигала. Если реклама имиджевая, то она тоже странная: майонезом писать какие-то жизненные сентенции, мягко говоря, смело. Безвкусица какая-то! Это я не про майонез, а про рекламу. Хотя… Но не доставать же из мусорного ведра нераспечатанную пачку майонеза, чтобы выяснить его вкус!

– Ну? – требовательно спросил муж.

– Что – ну? Бойкие рекламисты втюхали тухлую продукцию производителю, который в вопросах рекламы не силен. У него своя, майонезная, логика. Результат – выброшенные на ветер деньги. Муж махнул на меня рукой – полная, дескать, безнадега и отсутствие твердой позиции по важному социальному вопросу. В чем-то мне его мужская логика была понятна: рекламный майонез действительно отдавал душком. И если он, спортивный и вполне успешный мужчина, так отреагировал на, с моей, женской, точки зрения, безобидный сюжетец, то как его воспринимают миллионы «не очень сильных и не богатых»? Пока мы как минимум полчаса сверяли социальные часы, проснулась наша восьмилетняя дочь и тоже пришла на кухню. И надо же было такому случиться, что ровно в этот момент начался очередной показ назойливого ролика. Муж нервно потребовал, чтобы я переключила канал: ребенок не должен смотреть такую гадость.

– Ничего, папочка, – успокоила его Лера, – я это уже видела.

– Тебе понравился сюжет? Ты сама хотела бы сняться в таком ролике? – задала я дочке провокационные вопросы под испепеляющим взглядом мужа.

– Нет, не хотела бы. Потому что там не по-настоящему… Нет, не как в сказке, а просто не по-настоящему…

– Почему ты так думаешь? – спрашиваю, стараясь не смотреть в сторону мужа.

– Потому что там девочки говорят, как взрослые тети. Девочки так не разговаривают. Мама, ну ты что – не понимаешь? Все девочки любят своих пап, даже самых-самых несильных и бедных. Нет, не так… Они просто считают своего папу самым лучшим, – дочка нежно посмотрела на мужа. Тот расплылся в улыбке, отодвинул стул, приглашая Лерку к столу. Наливая в одинаковые чашки дочери – какао, а мужу – кофе, я, подводя про себя черту под майонезной темой, порадовалась за свою дочь. И посочувствовала маленьким рекламным артисточкам, которым приходится повторять чужие взрослые слова. А вдруг отложатся в голове и как-то скажутся на дальнейшей жизни? Ну, это уже вопрос не к милым девчушкам, а к их родителям.